Рукописи из кельи - Страница 31

Настала вторая Пасха. Господь прибыл на нее в Иерусалим. Там исцелил Он тридцативосьмилетнего расслабленного, лежавшего при овчей купели, в субботу. Иудеи стали гнать Его, и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу, а когда в оправдание Свое указал Он на Свое равенство Богу Отцу, они еще сильнее искали убить Его (Ин. 5, 15—18). Раздражение неудобообъяснимое, если не признаем, что им передано было все, что делал Господь в Галилее, и с кривотолкованием.

На возвратном пути в Галилею, когда в субботу проходил Он с учениками по засеянному полю, ученики, чувствуя голод, стали срывать колосья, растирать и есть. Фарисеи укоряли Его, зачем позволяет ученикам Своим делать то, что делать не следовало в субботу (Мф. 12, 1—8). В другую за тем субботу вошел Господь в синагогу и учил. Там был некто сухорукий. Книжники и фарисеи наблюдали, не исцелит ли его Господь в субботу; и когда исцелил, пришли в бешенство, и, вышедши, составили с иродианами совет, как бы погубить Его (Мф. 12, 14; Мк. 3, 6; Лк. 6, 11).

И все так было: мало–мало делалось что не по–фарисейски, фарисеи тотчас выступали против того. Кажется, стая их отряжена была из Иерусалима для наблюдения за Господом, как можно заключить из того, что евангелисты не раз замечают о пришедших из Иерусалима возражателях. Так, когда однажды исцелил Господь слепого и немого и народ начал толковать: «не это ли Христос, Сын Давидов», — фарисеи и книжники, пришедшие из Иерусалима, пустили в ход хулу, что «Он изгоняет бесов силою князя бесовскаго веельзевула, и что Сам в себе имеет веельзевула». Может быть, иерусалимские власти так повелели толковать, ибо чудес и знамений отвергать было нельзя. Господь наглядно представил нелепость такой хулы, но они все продолжали свое: «о веельзевуле» (Мф. 12, 22—30; Мк. 3, 22—27). Так, когда Господь, по воскрешении дочери Иаировой и исцелении двух слепых, изгнал и духа немого, народ возглашал: «николиже явися тако во Исраили», а фарисеи внушали ему опять: «о князе бесовстем изгонит бесы» (Мф. 9, 34).

И Господь заметил это изменение к Нему речи фарисейской и, давая наставления Апостолам, когда вскоре после того посылал Апостолов на проповедь, помянул: «аще господина пому веельзевула нарекоша, кольми паче домашния его» (Мф. 10, 25). Это было пред третьею Пасхою. После чудного насыщения пяти тысяч святой Иоанн замечает, что Господь все ходил по Галилее, а в Иудею не хотел идти, потому что тамошние хотели Его убить (Ин. 7, 1). Так замечено, надо полагать, в объяснение, почему Господь не был на третьей Пасхе, ибо она прошла. Можно заключить, что убийственные замыслы иудейских властей сделались гласными.

И опять видятся близ Господа иерусалимские соглядатаи — книжники и фарисеи. Они укоряли Господа, зачем позволяет Он ученикам Своим принимать пищу, не умывши рук; а Он строго обличил их за нарушения заповеди в отношении к родителям в силу предания человеческого, назвал их лицемерами; и, созвав народ, гласно дал ему внушения, противные фарисейским понятиям — и учениям. В первый раз так строго отнесся Господь к фарисеям, как бы в противодействие их хуле: о «веельзевуле». Фарисеи соблазнились. Ученики заметили это и сказали Господу, и Он назвал их (фарисеев) вождями слепыми (Мф. 15, 1—20; Мк. 7, 1–23).

Когда после чудного насыщения четырех тысяч, переплыв море, Господь вступил в пределы Магдальские и Далмануфские, обступили Его фарисеи и саддукеи, предлагали вопросы, заводили споры и требовали знамения. Господь, назвав их лицемерами и родом лукавым, объявил, что не дастся им иного знамения, кроме знамения Ионы пророка. Разделение, вражда и сопротивление фарисеев усилились. И Господь заповедал ученикам беречься закваски фарисейской и саддукейской (Мф. 16, 6; Мк. 8, 10—15).

Началось последнее хождение Господа по Галилее, фарисеи и соглядатаи опять тут. Господь изгнал беса. Народ дивился, а те: о веельзевуле. Господь, назвав их родом лукавым и прелюбодейным, объяснил для народа, как и прежде, как бессмысленно так думать (Лк. 11, 14—29). Но когда вслед за сим один фарисеи позвал Его на обед и изъявил некое неудовольствие, что Он возлег к трапезованию не умыв рук, Господь, оговорив его, указал другой способ (милостыню) сделать, чтоб все у нас всегда было чисто, и затем строгое произнес обличение на фарисеев вообще, а потом и на книжников. Те сильно раздражились, поднялись, стали приступать к Господу, вынуждая ответы, чтоб уловить Его (Лк. 11, 37—54). За это Господь, когда собралось много народа, всем сказал: «берегитесь закваски фарисейской» (Лк.12, 1–12). В одну субботу Господь в синагоге исцелил скорченную. Начальник синагоги вознегодовал за нарушение субботы и сказал к народу: есть шесть дней для дел, тогда и приходите исцеляться, а в субботу не приходите. Господь обличил его в лицемерии, и народ радовался о славных делах Его, а противники стыдились (Лк. 13, 10—17).

Кончилось последнее хождение Господа по Галилее. Подошел праздник Кущей; Господь сошел в Иерусалим и нашел тут сильное раздражение властей против Себя. Вероятно, фарисеи и книжники из Иерусалима, соглядатаи, все передавали властям, как Господь относился к ним, и, как обычно им, с кривотолкованием. От этого неприязнь их к Господу росла и к сему времени возросла до того, что синедрион постановил отлучать от сонмища всякого, кто исповедует Его Христом, — Обетованным (Ин. 9, 22). Вследствие сего никто уже не говорил о Нем явно, «страха ради Иудейска» (Ин. 7, 13); и в народе разошлась молва, что власти хотят убить Его (Ин. 7, 25).

Господь появился в храме в половине праздника и, по обычаю, начал учить. Между беседою помянул Он: «что Мене ищете убити? «Они отпирались: «кто Тебе ищет убити? «Но некие из иерусалимлян тут же, когда продолжал Господь Свою беседу, говорили между собою: «не сей ли есть, егоже ищут убити»? Но вот Он явно говорит, — и ничего (Ин. 7, 19—26). Да и дела их обличали это: они тут же хотели взять Его, но не взяли, потому что не пришел час Его (ст. 30); слуг посылали схватить Его и привести, которые, если не схватили, то только потому, что сила слова Господня не допустила их решиться на это, как сами они исповедали сие, говоря: «николиже тако глаголал есть человек, яко сей человек» (ст. 32, 46); наконец они раздражились до того, что «взяли камни, да вергут Нань», но Он стал невидим и прошел посреде их (Ин. 8, 59).