Рукописи из кельи - Страница 35

«И воспевше изыдоша. — Воспевше» — не «начавши петь», чтоб продолжать дорогою, но «пропевши».

Проповеди

Слово в день святой великомученицы Варвары

Священный долг празднующих в честь святых состоит в том, чтобы смиренно размышлять о делах их жизни, усматривать в них мудрое водительство благодати Божией и их смиренную покорность сему водительству и потом, восхваляя благость Божию и их покорность, стараться стяжать первую и подражать последней, чтобы чествование, начавшись таким образом в уме размышлением, непрерывно продолжалось в жизни подражанием. Сей долг и на нас лежит, ныне празднующих в честь святой великомученицы Варвары. Всякий пришедший в храм сей держит, без сомнения, в уме своем — вместе с прекрасным ликом великомученицы — и мудрый образ ее жизни. Станем же смотреть на сей образ, станем восхвалять благодать Божию, восхвалять подвиги великомученицы и поучаться в них.

И первее всего — видите ли премудрое водительство Божие? Видите ли, как оно творит добро из того, что человек делает не как добро? Как оно не благие намерения заставляет споспешествовать своим благим определениям и зло делает средством к стяжанию истинного блага? Диоскор, сокрывая юную дщерь (дочь) свою на столпе, не простирал далее видов своих, как только до того, чтоб сохранить в ней девственную чистоту сердца или, может быть, еще чтобы дать ей возможность беспрепятственнее научиться всему, что прилично и свойственно ее полу и возрасту. Он не видел ничего выше и далее земли и, может быть, в самом намерении мешал с родительскою любовью порочную ревнивость. Но чего не видел он, то дал Господь, и чего не думал произвести, то произвела благодать. Укрытой от взора людей — она дала узреть Бога, ревнивостью сохраненную чистоту сердца — возжгла ревностью по славе Божией. Сетовавшую о неестественном удалении от общения с людьми — утешила общением с Богом, удаленную от земли — привлекла к небу, уготовляемую в невесту человеку — уневестила Христу, учимую делам житейским — научила делам благочестия. Так, когда земной отец своими попечениями хотел возвести дщерь свою на возможное совершенство дщерей земных, Отец Небесный благодатью Своею соделывал из нее прекрасную дщерь Неба — общницу Ангелов и святых и невесту Христу.

Наступило брачное время, и Диоскор с печалью увидел, что на леторасли (ростке), которую он хранил с такою заботливостью, расцвел цвет, совершенно им неожиданный, что та, которою он чаял стяжать большую славу, не ищет славы, и которой хотел доставить возможное счастье на земле, не находит в нем ничего привлекательного, — и начал разорять то, что прежде созидал; что прежде хранил, то предал на расхищение, что прежде было ограждал, от того теперь отъял всякую ограду и предал пагубе очей ту, которую укрывал от всех. Радовался мир, видя, как приносят ему столь богатую жертву, радовался ад, ожидая близкую себе добычу, радовался Диоскор, надеясь наконец увидеть плод своих трудов. Но радость их отъята от них. Благодать Божия посрамила надежды суетные! Лишенная всякого надзора — блюдется недремлющим оком Царя Небесного, всем открытая — покрывается кровом крыл Божиих, сведенная с столпа — вводится в купель крещения, подаренная на время свободою суеты — приемлет вечную свободу во Христе на дела благие, объятая житейскою молвою — слышит сладчайшее слово Божие, окруженная прелестями мира — узнает сладости райские, и чаемая юношами невеста — уневещивается Христу. Видите ли, что имел в виду Диоскор и что произвела благодать? Так и всегда Господь недобрые дела людей обращает на служение воле Своей к Своим благим намерениям.

Диоскор надеялся удалением из дома сблизить сердце дщери своей с целями, от коих несколько удалил его, как думал, — строгим своим блюстительством; но, возвратившись, нашел совсем не то, что чаял, — нашел, что совершенно похищена та, коею хотел больше возобладать, что своя ему уже не его, что рождение его перерождено, что в той, в коей кровь его, не его ум и не его сердце. И, не разобравши, хорошо ли это или худо, предается ярости и, забыв законы естества, устремляется с мечом за тою, которую родил, терзает ее, морит голодом, предает на позор всему городу, с радостью смотрит на ее страдания и, наконец, становится сам ее палачом. Кто управлял его сердцем, как не ад, который вместил в него всю злобу, чтобы отмстить посрамление свое на той, которою посрамлен! Но под сими внешними делами тьмы какое сокрыто богатство Божественного света и сквозь ухищрение злобы какое зрится обилие благости Божией, посрамляющей их! Святую великомученицу хотят уморить голодом, а ей дается хлеб небесный; ее хотят подавить тяжестью мучений, а она исполняется мужеством, сильным подъять тяжесть всего мира; ей досаждают, — она благодушествует, ее терзают, — она радуется, на нее злобствуют, — она молится, ее предают крайнему посрамлению, а ей ниспосылается ощущение славы небесной и после является Сам Господь славы; у нее отъемлют главу, а она возносится к главе Церкви — Христу, в страданиях, как злато в горниле, искушенная. Так Господь посрамил злобу ада!

Видите ли, как чудны дела Божий? Как непререкаемы намерения Его? Диоскор замышлял одно, а Господь произвел совсем другое. Так и в жизни каждого человека; с течением многоразличных обстоятельств, Он всегда совершает то, что Ему угодно, только сего пути Промышления Божия никакой ум постигнуть, никакая мудрость определить не может. Мы видим только и в себе, и около себя, как действуют люди, а того, что производит Господь людьми, не видим, разве только тогда, как в конце всего увидим плод мудрого водительства Божия — всегда в вечную нам пользу. Потому, при изменении обстоятельств своей жизни, нам не должно ни роптать, ни жаловаться, а только, с совершенным преданием себя воле Божией, смиренно ждать, — что, наконец, даст нам Господь.